Фестиваль Ратха-ятра
Рассказ очевидца
 

Ратха-Ятра (Ratha Yatra, буквально — «парад колесниц») - ежегодный религиозный праздник вывоза Господа Джаганнатха из храма на гигантской колеснице. Этот праздник отмечается в месяце Ашадха (июнь-июль). Главное место праздника — храм Джаганнатх (Jagannath) в городе Пури (Puri), расположенном недалеко от Бхубанешвара, столицы штата Орисса.

Ратха-Ятра символизирует путешествие Бога Кришны из Гокуля в Матхуру.

Согласно легенде, однажды Господь Джаганнатх выразил свое желание посещать место своего рождения «Гундича Гхар» каждый год. 
Согласно другой легенде, его сестра Субхадра хотела посетить Двараку, дом ее родителей, поэтому два ее брата Джаганнатх и Баларама отвезли ее туда в этот день. Согласно «Бхагавата-пуране», в этот день Кришна и Баларама отправились в Матхуру по приглашению царя Кансы, чтобы участвовать в состязании.

Традиционно в день празднования три огромные колесницы, одна из которых желтого цвета, а две — синего, останавливаются перед храмом, и тогда Божества Джаганнатха, его брата Баларамы и сестры Субхадры заходят на соответствующие колесницы. Тысячи людей разных национальностей и сословий запрягаются в колесницы и вместе тянут их за канаты через весь город, что символизирует путь души к духовному совершенствованию - к постижению Высшей истины. 

За колесницами божеств следуют колесницы поменьше, специальные платформы с паломниками, акробатами и гимнастами. На праздник обычно собирается более 200 тысяч человек.

Начиная с 1960-х годов фестивали Ратха-ятры стали обычным явлением во многих крупных городах мира. Они проводятся Международным обществом сознания Кришны.

Первый фестиваль Ратха-ятры за пределами Индии был проведён 9 июля 1967 года в Сан-Франциско по инициативе основателя Международного общества сознания Кришны Бхактиведанты Свами Прабхупады. Спустя несколько лет мэрия города Сан-Франциско объявила Ратха-ятру одним из праздников города.

Фестиваль также ежегодно проводится кришнаитами в таких городах как Лондон, Париж, Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Берлин и Амстердам. В России Ратха-ятра регулярно проходит в Санкт-Петербурге, Москве и других городах, в Украине - в том или ином масштабе - практически во всех городах.

 

 
Сан Франциско                                                                       Париж

 
Милан                                                                 Нью-Йорк

   
Пури                                                                          Мариуполь

Естественно, чтобы понять суть праздника и почувствовать его настроение, надо оказаться в самой гуще событий. Лучше всего увидеть всё своими глазами. И многие преданные со всего мира стремятся стать частью многотысячной армии счастливчиков, которые имеют возможность лично везти Их Величеств «на прогулку».

 

Значение Ратха-ятры

[…] Гопи, жители Вриндавана, после многих лет разлуки с Кришной встретились с Ним на Курукшетре, около Брахма-саровара. Они молили Его вернуться во Вриндаван, им не нравилось видеть Его как принца - в окружении слонов, коней, колесниц, воинов, цариц и министров. Они хотели видеть Его как простого мальчика-пастушка с флейтой, окруженного гопами и коровами, в лесу кадамба на берегу Ямуны, и поэтому в своих сердцах они создали прекрасные колесницы, на которых повезли Баладева, Субхадру и Джаганнатха во Вриндаван. Таково значение Ратха-ятры – вернуть Джаганнатха обратно во Вриндаван.

Шримати Радхарани объясняет, что такое ратха-ятра. Она говорит: «Вриндаван – это Мое сердце, пожалуйста, хоть еще один раз помести Свои стопы в Мое сердце». Прабхупада объясняет это очень просто в одном из своих обращений на ратха-ятре, - он говорит, что ратха-ятра означает вернуть Бога обратно в свое сердце. Конечно, Господь всегда пребывает в нашем сердце, но мы не видим Его, потому что оно очень загрязнено. Вернуть Господа обратно в наше сердце - значит очистить его.

 

Фестиваль Ратха-ятра в Пури, Индия
Рассказ очевидца

Мы приводим здесь очень яркий интересный рассказ о праздновании фестиваля Ратха-ятры в г. Пури, написанный очевидцем этих событий

В этот день внимание всех жителей Ориссы было устремлено к Господу Джаганнатхе, Баладеве и Субхадра. Орисское телевидение обязалось прекратить на день показ рекламы и мирских передач. Вместо них была прямая трансляция праздника и передачи духовного содержания.

День первый

Собираясь на Ратха-ятру, мы думали, откуда лучше наблюдать это действо. Находиться в гуще толпы рядом с колесницами и тянуть их за канаты было небезопасно, тем более что с нами был трехлетний сын. Таким образом, выбор стоял между крышами расположенных напротив входа в храм Джаганнатхи домов и магазинчиками на площади перед храмом, ступени которых превратились во временные трибуны с ограждением из бамбуковых палок. Цена билета на крышу была довольно высока, к тому же, пока мы добрались до храма, было уже девять часов, и на крышах не осталось свободных мест. К счастью, были места в одном магазинчике на площади, и мы решили воспользоваться этой возможностью, тем более что людей становилось все больше и больше, и промедление грозило тем, что мы можем вообще остаться без мест. В соседнем магазинчике, принадлежащем Джаганнатха Патре, собралось около дюжины преданных. Из наших соотечественников, приехавших на праздник, встретили Уттамашлоку Прабху. Он прилетел из Лондона. Вначале собирался лететь оттуда в Россию, но не смог сесть на нужный самолет и потому прилетел в Индию. Так Господь Джаганнатха привел Уттамашлоку Прабху в Пури на Ратха-ятру.

Роспись колесниц

Устроившись на скамейке в первом ряду, мы начинаем осматриваться. Прямо перед нами возвышается колесница Баладевы, за ней колесница Субхадры, а дальше всего от нас и ближе всего к входу в храм стоит колесница Джаганнатхи.

Бревна для постройки колесниц начали привозить в Пури еще в апреле. Долгое время они просто лежали на главной дороге. Потом всего за несколько недель, буквально из ничего, выросли три гигантские колесницы. Сначала появились колеса, потом шасси и, наконец, поднимающийся каркас купола. За считанные дни все это покрылось резьбой и росписью, и сейчас колесницы и многочисленные служители-панды на них стоят в ожидании трансцендентных седоков.

На каждой колеснице большая фигура возничего. У Джаганнатхи возничий Дарука, у Баладевы – Судьюмна, а у Субхадры – Арджуна.

Идут последние приготовления к отъезду – из бревен сооружают мостки, по которым Джаганнатха, Баладева и Субхадра зайдут на Свои колесницы.

Людей, между тем, становится все больше. Вдоль торговых рядов и колесницы Баладевы выстроились две шеренги курсантов полицейской академии. За ними в голубой форме стоят спецназовцы, вооруженные автоматами. В узкий проход между двумя шеренгами полицейских пытается протиснуться большое количество народу. Мы начинаем понимать, зачем напротив наших трибун нужно ограждение. Уже одиннадцатый час. Солнце, необычно жаркое в эти дни, начинает нещадно печь. То и дело мимо нас, прокладывая дорогу через толпу, проносятся санитары с носилками на головах. Среди пострадавших, в основном, пожилые люди, которым стало плохо от духоты и давки. Санитары – это добровольцы из местных благотворительных организаций. Их служение Господу Джаганнатхе заключается в помощи Его преданным. Другие добровольцы ходят со специальными опрыскивателями и поливают всех желающих водой. Этих «поливальщиков» довольно много, и мы принимаем «душ» каждые десять минут. Третьи добровольцы стоят в магазинчиках с ведрами воды и всем желающим дают пить. Что же касается обычных людей, то многие поливают водой из бутылок и пакетов своих соседей. Дух служения ближнему очень силен. От обилия пролитой воды дорожная пыль превращается в грязь, в которой встречается все больше потерянной обуви. Мимо нас проходит еще одна пара добровольцев – эти собирают с земли мусор в большую корзину. К приходу Господа Вселенной везде должно быть чисто.

Давление со стороны толпы все возрастает. Мимо нас проходит большая семья. Родственники, боясь потеряться, идут гуськом, положив друг другу руки на плечи. В толпе то и дело мелькают бородатые садху с самыми причудливыми тилаками. Прямо рядом с нами проходит косматая старушка с трезубцем. В без того узком проходе вдоль магазинчиков пытается остаться все больше народу. Прямо напротив нас по другую сторону забора примостилась пожилая женщина с сумкой, видимо, прямо с поезда. Мы берем ее сумку к себе. Рядом с женщиной за забор ухватились несколько вдов и один санньяси. В какой-то момент всех сильно прижимает к забору, и тогда полиция начинает прогонять их. Никто не хочет уходить. Все ждут, когда выйдет Баладева. Грозный усатый полицейский, молитвенно сложив ладони, умоляет женщин уйти, объясняя, что дольше оставаться здесь небезопасно. После долгих препирательств санньяси прогоняют, а женщин оставляют.

Люди на площадь все прибывают. В какой-то момент, пытаясь обезопасить себя, некоторые стали пробираться сквозь ограждение. Толпа вытолкнула через забор скрюченную старушку, которая упала на колени сидящему с нами господину. Над толпой показался подросток, который, движимый инстинктом самосохранения, полез по головам. Достигнув забора, он стал громко кричать: «Мама! Мама!» Не обнаружив рядом матери, которую толпа унесла в неизвестном направлении, бедный парнишка громко зарыдал. Мы подумали, как хорошо быть за ограждением, а не в толпе.

 

Одиннадцать часов. Вокруг море людей. Колесницы оцеплены спецназом и полицией. Вдали, за оцеплением, в самой гуще толпы, Гаудия-вайшнавы уже который час самозабвенно танцуют, воздев руки к небу. Киртана не слышно, до нас доносится лишь грохот каратал. Наконец, под звуки гонгов, из храма выносят Сударшана-чакру и ставят на колесницу Субхадры. Мы этого почти не видим. Затем снова слышится звон гонгов. Большая процессия приближается к нам со стороны храма, но из-за колесниц нам опять ничего не видно. Все встают. Вдруг из-за колесницы показывается Баладева!

Баладева идет враскачку. Множество панд тянут за веревку, привязанную к Его голове. Толпа ликует. Слышатся крики: «Харибол!» и «Джая Баладева!» Выйдя из-за колесницы, Баладева подходит к мосткам, по которым Ему предстоит подняться наверх. Такое впечатление, что Он идет Сам. Встав лицом к колеснице, Баладева начинает раскачиваться вперед-назад, вперед-назад. Когда Он откидывается назад, панды передвигают нижнюю часть Его тела вперед. Баладева восходит на колесницу довольно быстро, но на самом верху Его гигантская цветочная корона, напоминающая расходящиеся в стороны солнечные лучи, зацепляется за купол и рассыпается. Панды тут же набрасываются на эту корону и начинают разрывать ее на части, радуясь выпавшей им удаче. Многие слезают с колесницы, сжимая в руках длинные «лучи». Баладева удобно устраивается на огромной подушке, после чего Его начинают украшать. Вскоре Он настолько покрывается цветами и гирляндами из туласи, что у Него остаются видны только большие глаза. Мимо нас на носилках проносят панду, который, судя по всему, раскачивая Баладеву, повредил себе кисть.

В полдень из храма выходит Субхадра. Она без приключений поднимается на свою колесницу. Теперь все ждут выхода Джаганнатхи. Ждать приходится еще час. Наконец, слышится уже знакомый звон гонгов и радостный шум толпы. Люди вскакивают со своих мест. Одни, воздев руки к небу, кричат: «Хариболо» Джая Джаганатха!» Другие, молитвенно сложив ладони, читают молитвы, прославляющие Господа Джаганатху. Женщины издают благоприятные звуки «улани». Вскоре людским взорам предстает Господь Вселенной. Короны на Джаганнатхе к этому времени уже нет. В отличие от Баладевы и Субхадры, Джаганнатха не дает сразу завести Себя на колесницу. Уже на мостках Он то и дело опрокидывается на руки Своим служителям. Те стараются изо всех сил, тянут веревки, пытаясь заставить Джаганнатху сделать шаг вперед, а Он, как бы шутя, падает назад. В конце концов, Джаганнатха, видимо, поддавшись уговорам, тоже занимает Свое место на колеснице. В это время к колесницам на паланкине прибывает царь Пури. Публика встает, приветствуя царя, и кланяется ему. Царь поднимается на колесницу Баладевы, проводит пуджу, и начинается дождь.

 

Я не раз слышал, что каждый раз в день Ратха-ятры идет дождь. Хотя формально сезон дождей здесь уже начался, последнюю неделю никаких осадков не было. Пару дней назад небо заволокло тучами, однако не упало ни капли. Тогда я подумал, что если дождь пойдет, то это будет неопровержимым доказательством того, что Джаганнатха - действительно Господь Вселенной, повелитель всех стихий. И хотя сегодня утром небо было ясным, после пуджи внезапно появились тучи и начался проливной дождь. В толпе раскрываются зонты, и текущие мимо нас по площади бурлящие потоки воды уносят один за другим чьи-то тапочки, а вместе с ними и всякие сомнения относительно того, что Господь Джаганнатха – это действительно Бог, Верховная Личность.

Рассказывают, что раньше, тысячи лет назад, дорогу, по которой едут колесницы, пересекала река, и Джаганнатху, Баладеву и Субхадру перевозили на другой берег на лодках, где их ожидали три других колесницы. Это место и поныне находится в низине, и несколько лет назад, когда во время Ратха-ятры начался сильный дождь, люди в этом месте тянули колесницы по пояс в воде.

Вскоре дождь стихает, и небо снова становится ясным. Царь проводит пуджу Субхадре и Джаганнатхе, и подметает все три колесницы метлой с золотой ручкой. Перед царем спиной вперед идет панда и разбрызгивает из кувшина розовую воду. После этого начинают разбирать мостки, и в каждую колесницу впрягают по четверке деревянных коней: в колесницу Баладевы – вороных, Субхадры – гнедых, а Джаганнатхи – белых. На каждую пару коней садится по вознице из числа панд. Полицейские начинают разматывать канаты. Все эти приготовления занимают еще два часа.

И вот, в час дня, панды на колеснице Баладевы встают и начинают часто бить в гонги и трубить в трубы. Эти звуки наполняют сердце ликованием. Через несколько секунд удары становятся ритмичными, и колесница неожиданно срывается с места. Радость толпы невозможно описать. Люди восторженно кричат: «Хариболо!» и «Джая Баладева!» Огромные деревянные колеса вращаются со страшным гулом, и колесница, раскачиваясь из стороны в сторону, начинает свое путешествие. Возницы на деревянных конях встают на стременах и машут кнутами над головой. Говорится, что благо от созерцания движущейся колесницы неизмеримо. Панды с сияющими лицами держатся за перила и бросают в толпу маха-прасад. Колесница проезжает несколько сотен метров и останавливается.

Через час таким же образом трогается колесница Субхадры. К этому времени Баладева проезжает вперед еще немного. От жары у меня уже плывут черные круги перед глазами, но мы решаем дождаться отправления Джаганнатхи. Наконец, в три часа дня, колесница Джаганнатхи тоже трогается. Затаив дыхание, мы смотрим на проносящуюся мимо колесницу, и нас переполняет блаженство и восторг.

 

Возвращаясь домой по узким улочкам, мы видим еще три колесницы. Первая – высотой в человеческий рост. Панда вместе с ватагой счастливых ребятишек тянет колесницу по улице. Чуть дальше встречаем колесницу поменьше – высотой около метра. Возле нее веселятся дети. У них тоже сегодня праздник. И, проехав еще немного, видим совсем маленькую колесницу. Она уже, видимо, приехала, куда ей полагается, и никого рядом нет.

Вечером этого же дня Джаганнатха, Баладева и Субхадра достигли храма Гундичи. Они простоят снаружи всю ночь и весь следующий день, и только потом войдут внутрь. Это наш день, поскольку Господь останется на улице именно для тех, кто не может увидеть Его в храме. Все это время люди будут подниматься на колесницы, чтобы прикоснуться к Божествам.

Наш сосед, преданный из Германии, тренер сборной Ориссы по кунг-фу, сегодня был в гуще толпы и тянул все три колесницы. Он вернулся ночью, в порванной и перепачканной одежде. На вопрос о том, как ему удалось добраться до колесниц, он ответил: «Это был тяжелый бой».

Сосед рассказал, как он каждый год забирается на колесницу и обнимает Джаганнатху. Обычно не-индусам делать это не разрешают, точно так же как не разрешают им входить в храм. Сосед говорит, что поздно ночью, когда поток желающих прикоснуться к Джаганнатхе прекращается, он, закутавшись до неузнаваемости, забирается на колесницу. По его словам, в это время там находится лишь несколько панд, и если они пытаются остановить его, он дает деньги одному, другому, третьему и, не останавливаясь, идет дальше, пока не достигнет Джаганнатхи. А там, охраняя Божество, находятся его воспитанники, которые тайком позволяют ему прикоснуться к Джаганатхе.

Поддавшись на мои уговоры сосед решает следующей ночью взять меня с собой, но только одного, без жены и сына. Однако Господь Джаганнатха распорядился иначе.

День второй

На следующее утро в нашу дверь постучался некий панда. Он сказал: «Я пришел к вашему соседу, чтобы предложить провести его на колесницу Субхадры. А поскольку его нет дома, я обращаюсь с этим предложением к вам».

Мы, естественно, с радостью согласились. Обговорив цену и поспешно собравшись, мы в назначенное время отправились к храму Гундичи. Было четыре часа вечера, и через три часа Божества уже должны были зайти в храм. Панда сказал, что после четырех на колесницы подняться будет невозможно, поскольку их оцепит полиция. К нашему приезду ограждение только начали устанавливать, и я с женой и сыном беспрепятственно пробрался к колесницам. Не увидев на колеснице Субхадры нашего нового знакомого, мы решили забраться на колесницу Джаганнатхи самостоятельно. Для этого мы заручились поддержкой другого панды, который за небольшое пожертвование пообещал оказывать нам покровительство. На колесницу Джаганнатхи вела узкая шаткая бамбуковая лестница, по которой нужно было забраться примерно на высоту второго этажа. По этой лестнице одновременно одни пытались спуститься, а другие подняться. Посередине же лестницы застрял дедушка, который не мог объяснить, куда ему нужно - вверх или вниз. Внизу образовалась уже целая очередь желающих залезть на колесницу. С нашим появлениям панды на колеснице стали возмущаться и кричать, что нас они не пустят, однако наш заступник сказал им что-то, после чего панды наверху благосклонно закивали головами. Мы пробрались через толпу желающих подняться наверх.

 

Сначала на колесницу поднялась жена, а за ней я с ребенком на руках. Оказавшись наверху, мы устремились к Джаганнатхе, пока нас никто не остановил. Рядом с Джаганнатхой сидело много панд, и, увидев нас, они стали требовать дань. Я дал нескольким по сто рупий, и, пока я с ними рассчитывался, жена успела подойти к Джаганнатхе и дотронуться до Его руки. Потом она приблизилась к Божеству и обняла его обеими руками. К этому времени панды, которые решили, что им причитается больше, стали отталкивать меня с ребенком от Джаганнатхи, а я продолжал лезть вперед. Поднялся крик, меня стали бить, ребенок упал на пол, но мы все-таки доползли до Джаганнатхи и успели дотронуться до Него. Потом мы спешно отступили, а панды преследовали нас, требуя еще денег. Чтобы не дать нам спуститься с колесницы, панды, к большому возмущению ждавшей внизу очереди, спрятали лестницу. Когда народный гнев достиг апогея, лестницу пришлось поставить на место, и мы спустились на землю и побежали к колеснице Субхадры. На колеснице Субхадры, как и на колеснице Баладевы лестницы уже не было, и карабкаться пришлось прямо по колесам. Жена осталась внизу, а я с ребенком залез наверх, где нас радушно встретил знакомый панда. Мы в спокойной обстановке получили даршан Субхадры, обняли Сударшана-чакру и, обойдя вокруг них, получили маха-прасад и гирлянды и благополучно вернулись на землю. На колеснице Баладевы нам побывать не удалось, потому что полицейские не пустили нас туда. Отойдя на безопасное расстояние, мы предложили Джаганнатхе, Баладеве и Субхадре лампадки и помолились за знакомых и незнакомых преданных, чтобы они удостоились милости Господа и тоже когда-нибудь смогли побывать на этом удивительном празднике.

День пятый, хера-панчами

В этот день Лакшмидеви, раздраженная долгим отсутствием своего супруга, Джаганнатхи, на паланкине приезжает в храм Гундичи. Она «ломает» колесницу Джаганнатхи, после чего заходит в храм и, бросив гневный взгляд на Джаганнатху, возвращается назад. Поскольку все это происходит около полуночи, мы на этом празднике не присутствовали.

День десятый

Проведя в храме Гундичи неделю, Джаганнатха, Баладева и Субхадра собрались в обратный путь. Я слышал, что Гаудия-вайшнавы не участвуют в Бахуда-ятре (так называется возвращение Господа из храма Гундичи) и не тянут колесницу обратно, поскольку они не хотят, чтобы Господь уезжал из Вриндавана. Жители Пури, напротив, с нетерпением ждут приезда Господа, и потому с большим воодушевлением тянут колесницы. Мне тоже очень хотелось потянуть за канаты, поскольку я не мог сделать это в первый день праздника.

Джаганнатха, Баладева и Субхадра снова поднялись на колесницы. Все происходило в точности, как и в первый день. Только людей собралось немного меньше. Тем не менее, вся огромная площадь перед храмом Гундичи была полна народу. Солнце нещадно палило, и добровольцы с опрыскивателями не могли оросить прохладной водой всех желающих. Тогда в гущу толпы заехала пожарная машина. Полицейский размотал шланг и лихо ухватился за брандспойт. К сожалению, он, видимо, не знал всех тонкостей пожарного дела, поэтому, когда подали давление, полицейский чуть не опрокинулся навзничь, а вырвавшийся из его рук брандспойт стал плясать по земле, посылая в стоящих поблизости мощные потоки воды. Вскоре прибыла помощь, и водная стихия была укрощена. Теперь уже двое полицейских держали брандспойт вертикально, слегка наклоняя его из стороны в строну. Водная струя, описав в небе высокую дугу, возвращалась обратно, обрушиваясь на людей, которые безуспешно пытались защититься от нее зонтиками. А один мужчина, у которого не было зонтика, надел на голову мотоциклетный шлем и закрыл стекло. Промокнув до нитки, все почувствовали большое облегчение, но как только «пожаротушение» закончилось, снова стало невыносимо жарко.

 

Когда полицейские замахали красными флагами и стали что-то кричать в громкоговоритель, люди, стоявшие до тех пор в напряженном ожидании, бросились к лежавшим на земле канатам и взяли их в руки. К каждой колеснице было привязано четыре каната толщиной с мою ногу и около двухсот метров длиной. Видя, что ухватиться за канат рядом с колесницей мне не удастся, я стал проталкиваться вперед, в надежде найти свободное место. Дойдя до самого начала каната, который уже распустили и от которого вовсю отрывали веревки на сувениры, я примостился там и тоже оторвал себе веревочку. По сигналу все принялись тянуть, и колесница тронулась. Вначале, боясь повредить ноги (а многие в толпе были в кожаных ботинках), я не стал разуваться. Однако, провезя колесницу до первой остановки, я понял, что скоро останусь без тапочек. Тогда я отбежал к обочине дороги, спрятал тапочки, и быстро вернулся. Колесница снова поехала, и, поскольку дорога поворачивала, полицейские стали направлять тянущих канаты влево. Я тянул крайний слева канат, и он вдруг начал двигаться на меня. Все стали отступать, но с обочины к канату, ничего не подозревая, продолжали пробираться другие люди. Началась давка. Кто-то упал, остальные стали об него спотыкаться. Рядом завизжали от страха две девочки лет десяти. Непонятно зачем родители взяли их в такое опасное место. Быстро подоспевшие на помощь полицейские стали палками бить атакующих канат, чтобы те отступили назад и не создавали давку. Девочкам чудом удалось живыми и здоровыми выбраться из толпы. Многие рвались к канату, чтобы просто дотронуться до него, а потом возвращались обратно. Остальные, и я в их числе, тянули канат изо всех сил, потому что преданное служение подразумевает, что нужно прилагать усилия. То и дело кто-то у меня за спиной кричал: «Джаганнатха Свами ки!» или «Балабхадра Бхагаван ки!», и толпа дружно отзывалась: «Джая!» А иногда все кричали: «Хариболо!» Это помогало помнить о том, что мы не какие-нибудь бурлаки, а слуги Верховной Личности Бога.

Провезя колесницу Баладевы метров двести, я отошел на обочину. Завязав потуже пояс из гамчхи и поправив заткнутую за него бутылку с водой, я устремился обратно, к колеснице Субхадры, которая только-только сдвинулась с места. Здесь у канатов было более просторно. В какой-то момент я почувствовал, что кто-то роется в моих карманах. Обернувшись, я увидел вора, который одной рукой тянул канат, а другой пытался меня ограбить. Я смотрел вору в глаза, а он, как ни в чем не бывало, продолжал старательно ощупывать мои штаны. Мне вдруг стало очень смешно. Вор недоуменно посмотрел на меня, а я сказал ему, что забыл взять с собой деньги. Тогда он разочарованно бросил канат и отправился искать счастья в другом месте.

Через некоторое время я снова отошел на обочину и, пропустив вперед колесницу Субхадры, вернулся к колеснице Джаганнатхи. Там собралось больше всего людей, и я с трудом добрался до каната. Давка была неимоверная. Полицейские неистово били людей бамбуковыми палками с железными наконечниками. По милости Господа мне не досталось ни разу. Чувствуется, что полицейские относятся к иностранцам с уважением. В какой-то момент у подростка рядом со мной слетел с ноги тапочек, и подросток нагнулся, чтобы его подобрать. Идущие позади споткнулись и упали, придавив подростка к земле, а тот, вместо того чтобы спасать свою жизнь, все пытался спасти тапочек. Видимо, он очень боялся вернуться домой босиком. В конце концов, сзади кто-то пнул потерявшийся тапочек, и он вылетел в сторону на безопасное расстояние.

 

Колесницу Джаганнатхи я тянул совсем недолго, потому как почувствовал, что могу получить травму. Выбравшись из толпы, я проводил взором Господа Джаганнатху и отправился домой. Возвращаясь по пыльной дороге, я заметил, что тут и там валяются бутылочные стекла и острые камни. Тогда я понял, что лишь милость Господа уберегла меня от того, чтобы наступить на них босыми ногами.

Достигнув вечером Своего храма, Господь Джаганнатха, Баладева и Субхадра простоят на улице еще три дня, так как считается, что на одиннадцатый и двенадцатый день (экадаши и двадаши) входить в храм неблагоприятно.

День одиннадцатый

Этот день известен тем, что вечером Джаганнатха, Баладева и Субхадра надевают шуна-вешу, золотые одежды. Одежды состоят из золотых рук и ног, корон, украшений и разных атрибутов, которые лежат у стоп Божеств. В этот день в Пури приехало еще больше паломников (миллион человек), чем в первый день Ратха-ятры (восемьсот тысяч). Как и в первый день праздника, было назначено множество дополнительных поездов. Многие приезжие спали прямо на пляже. А вообще на Ратха-ятру иногда собирается до полутора миллионов человек.

Вечер. Уже темно. Мы вместе с толпой паломников движемся к Львиным Воротам, напротив которых стоят колесницы. Издалека видим Баладеву, чуть позже – Субхадру. Колесница Джаганнатхи стоит далеко справа, и Его Самого почти не видно. Я достаю фотоаппарат и успеваю на ходу сделать несколько снимков. Божества уже облачились в золотые одежды, поблескивающие в свете прожекторов.

 

Если храм Гундичи символизирует Вриндаван, то храм Джаганнатхи – это Дварака и Курукшетра одновременно. Здесь Господь предстает во всем своем великолепии. Впечатление просто непередаваемое. Толпа огибает колесницы по часовой стрелке и возвращается обратно по противоположной стороне улицы. Мы же, боясь попасть в давку, идем прямо, вдоль стены храма. В этот день Джаганнатхе подносят расагуллы и особое блюдо из кокосовой стружки, бананов и какой-то крупы. Последнее блюдо мы попробовать не можем, поскольку сегодня экадаши, а до завтра оно, скорее всего, не долежит.

Что касается расагулл, то о них нам уже рассказывали. Панды издалека предлагают их Джаганнатхе, от чего расагуллы приобретают совершенно неземной вкус. Нам очень хочется отведать их, и мы смотрим по сторонам, но расагуллы нигде не продают. Когда колесницы уже почти скрылись из виду, рядом с нами, словно из-под земли, вырос панда с расагуллой в руке. Не дав мне сказать ни слова, он уже собрался положить расагуллу мне в рот, но я объяснил ему, что нам нужна не одна штука, а несколько. Панда исчез и через минуту вернулся с целым горшком расагулл. Сверху лежали листья туласи. Вручив мне горшок и получив деньги, панда спросил: «Теперь вы счастливы?» Я отвечаю: «Да, счастливы», хотя ответ и так написан у нас на лице.

Надо сказать, что в Пури мы ели расагуллы не раз, но таких, как эти, еще не пробовали. У них совершенно неповторимый вкус, который невозможно описать. Мы едим расагуллы и думаем – как жалко, что мы не можем угостить ими наших друзей. Жена спрашивает: «А можно ли угостить знакомых преданных мысленно?» Я отвечаю, что, наверное, можно, и мы начинаем перечислять всех, кого бы мы угостили.

День тринадцатый, последний

Около десяти часов вечера под звон гонгов панды занесли в храм Сударшана-чакру. В это время внутри храма шел жаркий спор. Лакшми, очень сильно обидевшись на Джаганнатху, закрыла ворота и наотрез отказалась пускать Его домой. Джаганнатха, видимо, через панд, приводил супруге разные аргументы, но та была неумолима. Потом, Джаганнатха уговорил Лакшми пустить в храм хотя бы Баладеву, ведь он все-таки старший брат. Лакшми уступила, и после Баладевы пустила внутрь Субхадру, чтобы не держать ее среди ночи на улице.
В конце концов, Лакшми пустила и Самого Джаганнатху, когда тот сказал, что Он очень голоден.

Так завершился праздник колесниц, который проводится в Пури с таких незапамятных времен, что даже историки не могут проследить его истоки, и будет продолжаться до тех пор, пока существует санатана-дхарма.

На следующий день колесницы начнут разбирать, и они будут еще много месяцев служить топливом для кухни Джаганнатхи.

 

Из дневника Нитьянанды Сварупа даса

 

 

 

Читать еще интересные материалы по теме :

• История праздника Ратха-ятра
• Мариупольские СМИ о фестивале "РАТХА-ЯТРА 2013"